Голосом – персонально для Тимура – он команду не продублировал, но юноша и сам не торопился расстаться с тканью на лице.

Жара резко спáла, и на контрасте Настя даже почувствовала легкий озноб. Одновременно навалилась дикая усталость: словно организм вдруг решил, что все испытания остались позади, и настойчиво потребовал заслуженного отдыха.

«Никакого привала! – упредил вопрос девушки, а быть может, и не ее одной, монстр. – Осталось не так уж и далеко. И если они решатся напасть – то именно здесь!»

«Сеятели? – поняла Настя. – Ты их чувствуешь?»

«Пустыня фонит так, что вообще ничего не разобрать. Но вздумай я устроить на нас засаду – выбрал бы для нее именно это место».

«Полагаешь, они осмелятся?»

«У них просто нет иного выбора. Загнанная в угол крыса втройне опасна… Кстати, а вот и она!»

Остановившись, трутень указал рукой вперед. Но Настя и сама уже увидела, как метрах в сорока от них из-за валуна выступил еще один «Артем», разве что одетый по-другому – в стандартную «ковчеговскую» униформу.

Скрестив руки на груди, сеятель заступил дорогу отряду.

40.

Планета Новая Земля, ничейные территории, двадцать четвертый день за Порогом

С минуту два «Артема» молча взирали друг на друга. Затем «Борисов»-трутень расхохотался.

– Что, мысли путаются? – выговорил он, отсмеявшись – вслух и по-русски. – Или ты настолько слаб, что даже не способен донести их напрямую? Как же ты тогда посмел встать у меня на пути, сеятель?

– Не велика заслуга – мысленно переорать фон пустыни, – покачал головой его оппонент. – Если это все, что ты можешь, трутень – ты не пройдешь!

– Незачет! – хмыкнул «наш» монстр. – Чтобы сработало это жуткое заклинание – непременно нужно взмахнуть колдовским посохом и от души тряхнуть седой бородой! Ни того, ни другого у тебя нет – значит, нет и власти!

– Зато есть кое-что другое, – прищурился сеятель.

Он поднял руку – и в следующий миг с вершины скалы, служившей стеной ущелью, сорвался немаленьких размеров камень.

На долю секунды на лице трутня мелькнула тень напряжения, но тут же черты его снова разгладились. Монстр тоже вскинул руку вверх – и та стремительно вытянулась, достигнув в длину не менее полутора десятков метров. Ловко перехватив камень на подлете, «Артем» отшвырнул его далеко в сторону и смерил было победоносным взглядом своего двойника, но не успел произнести ни слова – сверху уже летело еще несколько каменюк.

– Укройтесь где-нибудь на всякий случай, – буркнул трутень подопечным и Тимуру, выбрасывая вверх вторую руку.

Подскочив к Насте, Тагаев толкнул ее за ближайший валун и попытался накрыть своим телом. Легко вывернувшись, девушка прижала к земле его самого:

– Идиот! Попадет в меня – скорее всего, очухаюсь, а тебе, если что – хана!

Юноша заскрежетал зубами, но соотношение сил явно было не в его пользу: где уж обычному человеку тягаться с монстром! Даже с монстриком.

Тем временем камни в ущелье сыпались уже градом, да и не только камни: в скалу недалеко от Настиной головы врезался, выбив россыпь белых искр, тупой металлический болт. Кажется, в средние века на Земле такими стреляли из арбалетов. Но это был едва ли не единственный снаряд, прорвавшийся сквозь щит из рук трутня. Те мелькали в воздухе, словно мельничные крылья, и невозможно было понять, по-прежнему их лишь две или уже добрая дюжина.

При этом вовсе не казалось, что отражение воздушной атаки требует от трутня каких-то особых усилий – по крайней мере, его обращенный ко второму «Артему» голос звучал все так же ровно и спокойно:

– Не так плохо, как можно было ожидать от неудачника вроде тебя, сеятель! И где ты набрал столько бойцов?

– В Вагнерсбурге, где же еще, – в тон ему ответил оппонент.

«Немцы! – поняла Настя. – Сеятель привел немцев!»

– Так я и думал, – заявил между тем трутень. – И что ты пообещал им за работу?

– Сущую мелочь – сохранить в неприкосновенности их человеческие жизни. Ну и еще пару пустяков, вроде неисчерпаемой батареи для базы!

– Даже так? – вздернул брови «наш» «Артем», изображая удивление. – Обманул, конечно?

– Отнюдь. Расплатился сполна. Честность – лучшая политика!

– В таком случае, ты лишь зря потратил батарею, сеятель! Твои камнеметатели забавны, но бесполезны! Арбалетчики – тем более! Что они станут делать, когда у них закончатся боеприпасы?

– Может быть, вот это? – предположил его визави, давая новую отмашку сподвижникам на скалах.

С обеих стен ущелья упали длинные веревки, и не менее двух десятков человек в серой «ковчеговской» униформе – как юношей, так и девушек – кто ловко, кто довольно неуклюже скользнули по ним вниз. Один из «акробатов» сорвался где-то на середине пути, с криком ударился оземь и так и остался лежать без движения, остальные спустились более или менее благополучно.

– Ну, а вот это уже полная глупость! – заметил трутень.

Он спокойно дождался, пока атакующие достигнут дна ущелья, выхватят оружие – короткие копья и ятаганы – и только затем принялся их убивать. На концах его рук-щупалец (когда монстр ненадолго прекратил ими размахивать, Настя поняла, что тех все-таки так и осталось две) возникли острые клинки, и двое из нападавших – самые расторопные – в миг лишились голов. Та же участь постигла следующих двоих, пятого трутень поразил в грудь, шестой – белокурой девице – легко перерубив древко копья, которым та пыталась защититься, воткнул клинок в живот…

Подхваченные безжалостным лезвием, брызги чьей-то крови долетели до Настиного лица, залив ей глаза, но, словно впав в оцепенение, она была не в состоянии ни протереть их, ни даже зажмуриться, продолжая потрясенно взирать на творившееся вокруг сквозь страшную багровую пелену.

– И все же ты их обманул, – не отрываясь от дела, заметил убийца сеятелю. – Когда обещал жизнь. Не думаю, что кто-то из них уцелеет.

– Посмотрим, – второй «Артем» сохранял к жестокой бойне видимость равнодушия. – Посмотрим…

Тем временем, ощетинившиеся оружием немцы сумели подступиться к трутню разом, со всех сторон – разумеется, не ближе, чем на длину его исполинских смертоносных конечностей – и сражение, наконец, потребовало от монстра полного внимания к себе. Как оказалось, именно этого и ждал сеятель. Не «Артем» – его напарник, до поры до времени не показывавшийся на глаза. А тут «медведь», словно чертик из табакерки, выскочил из-за валуна, недавно оставленного отрядом за спиной, и ринулся к месту схватки. Занятый битвой трутень заметил нового врага не сразу – лишь когда тот был уже совсем рядом. Сверкнуло щупальце-клинок, но на его пути оказался один из нападавших-людей. Страшный удар, предназначавшийся сеятелю, рассек человека надвое, но «медведь» получил в свое распоряжение лишний миг, которым не преминул воспользоваться. Вот только бросаться на трутня он не стал – сгреб передними лапами в охапку двух ближайших подопечных монстра и помчался прочь.

Взревев от ярости, трутень единственным круговым движением щупальца обезглавил семерых или восьмерых противников и метнулся вслед за «медведем». Пытавшихся помешать ему немногих оставшихся на ногах немцев он смел с дороги еще одним ударом. Сеятель, однако, далеко убегать не стал – остановился у валуна, за которым скрывался раньше, и оттуда навстречу ему вынырнули двое людей в серой униформе. «Медведь» подставил им свою трепыхающуюся добычу, и те принялись методично кромсать ее ятаганами. Защищаться от подоспевшего сзади трутня сеятель и не подумал.

С налета выбив из «медведя» дух и походя расправившись с обоими немцами, трутень набросился на рухнувшее на землю изначальное тело сеятеля, в считанные секунды изрубив его даже не на девять – на все девяносто девять частей. Затем, словно опомнившись, огляделся по сторонам: живых противников в ущелье как будто бы не осталось. Последний – его бывший двойник – скинув личину, трусливой ящерицей карабкался вверх по отвесной скале – уносил ноги. Подхватив с земли оброненный одним из павших немцев ятаган, трутень метнул его в сеятеля, но не попал, и, перевалив через стену, беглец скрылся из виду.