Шаг за порог (СИ). Страница 3

Солнце успело уже довольно высоко подняться по лазурному небосводу, но было еще не жарко. До северного леса, где должен был состояться загон, от Виктории было около мили – чуть больше полутора километров. Обогнув форт, охотники гуськом двинулись по извилистой тропке, то забиравшей вверх, то нырявшей вниз, – да уж, это вам не плоская степь вокруг Крепости Росс! Бонд шагал впереди, задавая темп похода, замыкал цепочку загонщик-американец.

Сбежав по склону очередного холмика, тропка прошла краем засеянной делянки. Несмотря на почти полное безветрие, голубые побеги чудо-злака, вытянувшиеся уже на добрых полметра и начавшие ветвиться, слегка колыхались, гоняя из конца в конец поля пологую волну. Бабочек, служивших бичом поля Крепости Росс, делянка Виктории почему-то совершенно не привлекала – и едва ли причиной тому было уродливое кособокое пугало, возвышавшееся в ее центре. Олегу кто-то рассказывал, что страшилу соорудила Джулия – вскоре после своего бегства из Крепости. Если так, то творец и творение вполне стоили друг друга.

Лес встретил охотников птичьим многоголосьем и смолисто-горьковатым запахом хвои. Несколько дней назад, оказавшись здесь впервые, Светлов все задирал голову, силясь разглядеть в листве (именно в листве, никаких иголок, несмотря на характерный аромат!) прятавшихся там пернатых певуний, но так и не преуспел – ни тогда, ни впоследствии. Рыжий Артем высказал на днях предположение, что птиц в лесу нет вовсе, а звуки издают сами деревья – шевеля ветвями. Для проверки своей гипотезы он даже вскарабкался по одному из стволов: птиц не нашел, но и поющих ветвей не обнаружил. Зато набрал зеленых, напоминавших желуди плодов. По заключению Шиппи – английской сестрицы Коры, что на годы уснула в обесточенной Крепости Росс, – несъедобных.

Углубившись в густые заросли на пару сотен метров, Бонд остановился и обернулся к охотникам.

– Первый номер поставим здесь, – проговорил он, понизив голос. – Стив остается, остальные за мной! И ради Бога, старайтесь топать потише – вас в Аксарае слышно!

– Аксарай – это китайцы? – уточнил Мэттью.

– Сам ты китаец! Аксарай – турки! – не преминул поправить товарища Дон.

– Негр, негр, ты китаец? – заговорщически подмигнув, прошептал на ухо Олегу Игорь – разумеется, так, чтобы никто больше этих слов не услышал.

Светлов улыбнулся: анекдот был пусть и старый, и глупый, но довольно смешной, а главное – припомнен к месту.

– Разговорчики! – строго одернул охотников Бонд – все так же вполголоса. – Всю дичь в округе распугаете! Ну, что встали? Пошли!

На втором номере, через полсотни метров, оставили англичанина Томаса, на третьем – Пашу Кима, затем настала очередь Олега.

– Зверь пойдет вон оттуда, посчитал почему-то нужным особо проинструктировать его загонщик, махнув рукой в сторону чащи. – Как высунет морду из-за деревьев – сразу стреляй, не жди: а то еще почует и уйдет, с него станется!

– Знаю, – кивнул Светлов. – Не в первый раз, – это был уже третий его выход в лес с мушкетоном, но в предыдущих случаях руководил загоном не Бонд, а другой англичанин, Оскар. Обе охоты с участием Олега завершились успешно, но на его личном счету добытой дичи пока не числилось.

– До первого трофея – все впервой, – менторским тоном заметил загонщик. – Так, двинулись! – это уже Светлова не касалось.

Оставшись на номере в одиночестве, Олег неторопливо огляделся, подыскивая позицию поудобнее, и, приметив в паре шагов от себя раздвоенное дерево, укрылся за ним. Пристроил мушкетон между расходящимися на уровне груди стволами – удобно, не придется постоянно в руках держать – и принялся ждать, вглядываясь в зелень леса. Маловероятно, конечно, что зверь появится прямо сейчас, прежде, чем загонщики, расставив стрелков по номерам, сделают круг по чаще, займут свои позиции и поднимут шум, вспугивая дичь, но все равно стоило быть начеку: мало ли что! Лес есть лес.

Особого волнения или азарта Олег не испытывал, но в душе надеялся, что зверь сегодня выйдет именно на него. И лучше бы кабан, а не олень. Последний, конечно, крупнее, мяса в нем больше, но оно все равно идет в общий котел, а тому, кто произвел меткий выстрел, по сложившейся в Виктории традиции полагался персональный трофей. В случае добычи кабана – клыки. Длинные, изогнутые, острые. Удачливые охотники вешали их на леску и носили на шее как ожерелье – вот только в лес не надевали: почему-то считалось, что это плохая примета. У Бонда таких клыков было пять пар – и это при том, что последнее время на номер Джеймс не вставал, предпочитая роль загонщика. По паре клыков уже имелось у Мамая, у вновь обретшего утраченный было разум Геры и у Иры Зварыч. Не прочь был обзавестись, наконец, таковой и Светлов.

Но если здешний кабан и в самом деле внешне весьма походил на своего земного тезку, разве что передние когтистые лапы со шпорами позаимствовал у петуха-переростка, то местный олень смахивал скорее на ламу – ни рогов, ни клыков не имел. Подстрелившему его охотнику в качестве трофея отдавали хвост – пушистый, мягкий и совершенно не брутальный. Вроде и престижно, а за спиной все хихикают. Можно будет его, конечно, Гале подарить… Но все же пусть лучше на его номер выйдет клыкастый кабан!

В кустах впереди что-то зашуршало, и пальцы Олега судорожно стиснули рукоять мушкетона. Дичь? Что-то рановато, загон еще даже не начался. Наверное, просто сухая ветка упала… Нет, не ветка: шорох повторился, и на этот раз он сопровождался треском: через заросли явно кто-то неуклюже пробирался. Наверняка кабан! Олени предпочитают открытые участки, в тернии стараются без нужды не лезть, а вот свиньи, как говорят, всегда прут напролом…

Ладони у Светлова внезапно вспотели, так что он даже испугался, не выскользнет ли в решающий момент из рук оружие. Затаив дыхание, юноша осторожно приподнял мушкетон с опоры, направляя раструб ствола в сторону доносившихся из кустарника все более громких звуков. Аккурат в этот момент зелень разомкнулась, словно занавес на театральной сцене, и из глубины зарослей показалась черная тупорылая кабанья морда. Не долго думая, Олег надавил на спуск.

К немалому его удивлению, выстрел не произвел на зверя никакого впечатления. Выразительно передернув пятачком, кабан целиком высунул из кустов свою увенчанную мохнатыми ушками треугольную голову, затем выставил вперед трехпалую ногу, подставил к ней вторую, раскатисто хрюкнул и во всей красе продемонстрировал охотнику вожделенные клыки.

В некоторой растерянности Светлов послал в зверя еще один парализующий заряд, потом третий, четвертый… С этого момента палец юноши на спусковом крючке мушкетона дергался, как заведенный, но зверю лесному все было нипочем. Ни валиться на землю, ни убегать в испуге кабан явно не собирался, неспешно надвигаясь на незадачливого стрелка.

Продолжая без устали палить, Олег уже прикидывал, на какое дерево вскарабкаться, чтобы, паче чаяния, из охотника самому не сделаться добычей, когда, не дойдя до него дюжину шагов, зверь вдруг остановился.

– Ну, падай же, – само собой вырвалось у Светлова. – Давай, падай, ты убит!

– Можно, не буду? – поинтересовался внезапно в ответ кабан человеческим голосом.

Голосом «Дили».

3.

Планета Новая Земля, окрестности форта Виктория, шестидесятый день в новом мире

– Ну и к чему этот идиотский маскарад? – надтреснутым голосом проговорил Олег, с облегчением опуская мушкетон. – Я чуть не… Блин! Зачем?

– Прошу прощения, – зверь опустил мохнатые ушки и с виноватым видом (так, по крайней мере, предпочел расценить его позу юноша) ткнулся рылом в чахлую траву под ногами. – Но, во-первых, моя одежда оказалась утрачена в результате одного… инцидента по дороге. А мне известно резко негативное отношение страты к демонстрации обнаженной личины. Впрочем, если ты настаиваешь…

– Нет, нет! – поспешил остановить трутня, по морде которой уже пошла характерная рябь, Светлов. – Не нужно!